Первая попытка маоистов повернуть Китай на «особый» путь развития (июль 1955—1957 г.). Переход Китая на путь социалистического развития (1949—1957 гг.). История Китая
Пересмотр Мао Цзэ-дуном экономической основы генеральной линии партии в переходный период. После расправы с «блоком Гао Гана — Жао Шу-ши» группа Мао Цзэ-дуна развернула в 1955 г. наступление на генеральную линию партии. Извращая существо научной теории и практики строительства социализма, Мао Цзэ-дун и его группа стремились отвергнуть намеченные партией темпы, методы, масштабы и сроки социалистических преобразований, повернуть Китай на «особый» путь развития. Основы нового курса были сформулированы в докладе Мао Цзэдуна «Вопросы кооперирования в сельском хозяйстве» на совещании секретарей провинциальных, городских и районных комитетов КПК 31 июля 1955 г.
Сердцевиной доклада Мао Цзэ-дуна был тезис о том, что кооперирование деревни (затем истолкованное шире — как социалистические преобразования всех секторов экономики) должно предшествовать индустриализации страны. Докладчик утверждал, что только такая очередность якобы создает условия для быстрого осуществления социалистической индустриализации, подготавливая рынок для продукции тяжелой промышленности. Ввиду очевидного противоречия этого нового положения ленинскому указанию о необходимости тесной увязки коллективизации сельского хозяйства с развитием его материально-технической базы Мао Цзэ-дун ссылался на «специфику» Китая. Это был подкоп под экономическую основу генеральной линии КПК в переходный период, пересмотр ее коренных теоретических положений, направленный на оправдание волюнтаризма и произвола в решении коренных проблем социалистического переустройства Китая. Первым шагом на этом опасном пути было требование Мао Цзэ-дуна резко форсировать кооперирование деревни вопреки наметкам принятого за день до этого на сессии ВСНП окончательного варианта пятилетнего плана.
Поначалу, однако, коренной пересмотр генеральной линии партии проводился Мао Цзэ-дуном в очень осторожной, завуалированной форме, исподтишка. На совещании в июле 1955 г. Мао Цзэ-дун старался создать впечатлепие, что предлагает всего лишь небольшое ускорение темпов кооперирования, ничуть не противоречащее якобы генеральной линии партии, жонглировал ссылками на генеральную линию, первый пятилетний план и опыт Советского Союза. Более того, он делал вид, что даже защищает генеральную линию от посягательства «правых оппортунистов» в партии.
Не дожидаясь обсуждения и одобрения нового курса Центральным Комитетом партии, маоисты начали энергично проводить его в жизнь явочным порядком. Они стремились поставить пленум ЦК, намеченный на осень 1955 г., перед свершившимся фактом. Одновременно с целью запугивания партийных кадров и давления на пленум ЦК в стране по указанию Мао Цзэ-дуна были развернуты очередные шумные кампании идеологического и политического террора (критика прагматизма Ху Ши, разоблачение «контрреволюционной группы Ху Фэна», «искоренение контрреволюции» ).
В начале октября 1955 г. был созван VI расширенный пленум ЦК КПК, на который был вынесен вопрос о форсировании темпов кооперирования деревни. Основной доклад Мао Цзэ-дун поручил на этот раз своему приближенному Чэнь Бо-да, который в июле был назначен заместителем заведующего отделом ЦК КПК по работе в деревне Дэн Цзы-хуэя, ориентировавшегося на генеральную линию партии. На пленуме развернулись бурные дебаты, затронувшие все основные проблемы социалистического строительства в Китае. В ходе острой дискуссии Мао Цзэ-дуну и его сторонникам удалось навязать пленуму свою волюнтаристскую линию, а Дэн Цзы-хуэй и другие противники нового курса были обвинены в «правом уклоне» и «эмпиризме». Мао Цзэ-дун в своем выступлении на пленуме потребовал «не задерживаться с проведением кооперирования», так как якобы «условия для широкого развития кооперации созрели». В то же время Мао Цзэ-дун продолжал прикрывать свои подлинные намерения лицемерными заверениями в поддержке установок генеральной линии. На вопрос об «общих тенденциях», т. е. сроках построения социализма в Китае, Мао Цзэ-дун ответил пленуму так: «Примерно в течение 10 лет, то есть приблизительно за три пятилетки, в основном построить социализм; к этому надо добавить еще один момент: примерно за 50—70 лет, то есть приблизительно за 10—15 пятилеток, можно догнать и перегнать Америку».
Решение пленума было направлено против «правоуклонистского оппортунизма» и нацеливало партию на форсирование темпов кооперирования. В то же время сторонникам генеральной линии удалось включить в решение указания о необходимости растянуть создание кооперативов на несколько лет, о терпеливом отношении к крестьянам, не желающим вступать в кооперативы, о соблюдении интересов середняков, о недопустимости администрирования, нарушения принципа добровольности, о том, что основной формой кооперации на данном этапе являются кооперативы полусоциалистического типа, об ускорении строительства первого тракторного завода и подготовки к строительству второго и третьего тракторных заводов. Эти указания можно рассматривать как отражение попыток здоровых сил партии смягчить пагубные последствия нового курса Мао Цзэ-дуна, установить более реалистические сроки завершения кооперирования, которые дали бы возможность укрепить сельскохозяйственные производственные кооперативы организационно, идейно-политически и (хотя бы частично) оснастить их техникой. Они означали также словесную уступку маоистов противникам нового курса.
Но проведенные в 1955—1956 гг. практические меры по форсированному объединению основной массы крестьян в кооперативы и их превращению в полностью социалистические, как и последующие выступления Мао Цзэ-дуна, показали, что он вопреки его собственным заверениям 31 июля 1955 г. и на VI пленуме ЦК КПК добивался совершения «скачка» в проведении социалистических преобразований. В выступлении 6 декабря 1955 г. «О борьбе против правого уклона и консерватизма» Мао Цзэ-дун уже открыто пересматривает всю генеральную линию партии, требует «досрочно завершить преобразования», «добиться досрочного выполнения главной задачи переходного периода» во всех областях социалистического строительства, а не только в деле кооперирования сельского хозяйства. В этом же выступлении вместо генеральной линии партии был сформулирован пресловутый лозунг: «Действовать по принципу больше, лучше, быстрее». Оправдывая свой разрыв с генеральной линией партии, с марксистской теорией, со всем опытом международного коммунистического движения, Мао Цзэ-дун вновь пускает в ход свой давний тезис об особой исторической миссии китайского крестьянства, о его превосходстве над американским, европейским и даже советским рабочим классом. «Китайские крестьяне, — заявил он в этой речи, — лучше, чем английские и американские рабочие, поэтому по принципу «еще больше, еще лучше и еще быстрее» можно осуществить строительство социализма, не оглядываясь все время на Советский Союз». Таким образом, разрыв Мао Цзэ-дуна с линией, определенной партией, означал одновременно и формирование особой линии в отношении Советского Союза. Этот антимарксистский курс Мао Цзэ-дун был намерен навязать VIII съезду партии.
Вслед за форсированием темпов социалистических преобразований маоистами был взят курс и на резкое ускорение темпов развития народного хозяйства. В предисловии к сборнику «Социалистический подъем в китайской деревне» 27 декабря
1955 г. Мао Цзэ-дун потребовал «осудить и преодолеть» «порок» «недооценки возможностей» в области сельскохозяйственного и промышленного производства, капитального строительства и т. п. Он писал, что «сейчас вопрос упирается в то, что во многих областях нам пока мешают правоуклонистские, консервативные взгляды, из-за которых работа в этих областях не поспевает за изменением объективной обстановки. Сейчас вопрос упирается в то, что многие считают неосуществимым то, что можно сделать при соответствующих усилиях. Вот почему постоянная критика действительно существующих правоуклонистских, консервативных воззрений является совершенно необходимой». Иначе говоря, в партии было немало работников, считавших «скачок» авантюрой, выступавших за осуществление генеральной линии, против ее ревизии. Однако они не смогли противостоять Мао Цзэ-дуну.
В многочисленных закрытых выступлениях первой половины 1956 г. Мао Цзэ-дун продолжает пересмотр генеральной линии партии, противопоставляя ей комплекс националистических, волюнтаристских «китайских методов» решения основных вопросов внутренней и внешней политики КНР. Именно в этот период были сформулированы пресловутый тезис о Китае как «чистом листе бумаги», на котором можно чертить любые письмена, и «преимуществах» бедности и отсталости, «закон о волнообразном развитии», курс «пусть расцветают 100 цветов» и «длительное сосуществование и взаимный контроль» КПК и демократических партий и др. Эти новые «китайские методы» протаскивались Мао Цзэ-дуном под прикрытием «критики» советского опыта с явно националистических позиций, клеветы на советскую действительность, призывов не учиться у СССР «плохому», бороться против «догматизма» и «северного ветра», т. е. против влияния международного коммунистического движения. Одновременно Мао Цзэ-дун призвал «иметь собственную атомную бомбу». Все эти националистические установки были подчинены одной цели — стать «первой державой мира».
Уже в это время в высказываниях Мао Цзэ-дуна вполне отчетливо проявилось одностороннее понимание социализма главным образом как обобществления средств производства, крайне упрощенное понимание методов приложения труда и способов распределения. Чем больше степень обобществления, тем больше социализма — эта мысль постоянно присутствует в его рассуждениях о проблемах социалистического строительства в КНР. В условиях экономической и культурной отсталости Китая подобная трактовка социализма приобрела в сущности идеалистический характер, ибо вела к отрыву производственных отношений от производительных сил, к приоритету первых над последними. Отсюда оставался лишь один шаг к позднейшему тезису — «политика— командная сила», подчинявшему базис надстройке.
Пересмотр генеральной липии КПК Мао Цзэ-дуном в 1955— 1956 гг. может быть расценен как начало принципиального поворота от научного коммунизма, лежавшего в основе генеральной линии КПК в переходный период, к реакционному мелкобуржуазному эгалитарному утопизму великодержавно-шовинистического толка, составляющему существо современной маоистской доктрины.
Практическая реализация нового курса на максимальное ускорение темпов и изменение методов социалистического строительства с самого начала натолкнулась на серьезные трудности. Не последнее место среди них занимало сопротивление трезво мыслящих партийных и хозяйственных работников. Поэтому одновременно с провозглашением нового курса была развернута борьба против «правого уклона» в КПК. В докладе от 31 июля 1955 г. Мао Цзэ-дун обвинил противников установки на ускорение темпов кооперирования крестьянства в том, что их позиция отражает интересы буржуазии, кулаков и склоняющихся к капиталистическому способу производства зажиточных середняков. Конечно, в рядах партии имелось немало людей, зараженных буржуазной и кулацкой идеологией. Но очевидно и то, что под предлогом борьбы с буржуазным правооппортунистическим уклоном удары обрушивались прежде всего на тех, кто отстаивал правильную генеральную линию партии, сопротивлялся «левым» загибам руководства. Если судить по тону китайской печати, позиции здоровых сил партии были в то время довольно сильными.
Для выступлений китайских руководителей и центральной прессы в конце 1955 — начале 1956 г. характерны, с одной стороны, широкая пропаганда формулы Мао Цзэ-дупа «Строить социализм по принципу больше, быстрее, лучше, экономнее», резкие выпады против «правого оппортунизма» и «консервативных тенденций в партии», а с другой — признание необходимости считаться с реальными условиями, быть осмотрительными, «не лезть из кожи вон» как несомненная дань критическим настроениям в отношении нового курса. Следовательно, хотя к началу 1956 г, новый курс был уже в общих чертах сформулирован и начал активно и широко претворяться в жизнь, сопротивление этому курсу в партии еще не было сломлено. Это подтвердил и VIII съезд КПК.
Для «подхлестывания» социально-экономических преобразований и подавления оппозиции новому курсу с конца 1954 г. по указанию Мао Цзэ-дуна были развернуты массовые кампании идеологического террора и политических репрессий, главным объектом которых стали интеллигенция и партийные кадры, выступавшие в защиту генеральной линии партии; посредством этих кампаний осуществлялся также нажим и на широкие массы крестьянства. После 1949 г. они стали одной из характерных черт общественно-политической жизни Китая. Как правило, эти кампании предшествовали принятию крупных решений руководством КНР, а также сопровождали проведение этих решений в жизнь. Все они формально проходили под лозунгами распространения социалистического мировоззрения, марксизма-ленинизма, но на деле преследовали совершенно иные цели. Для маоистов эти кампании служили средством насаждения своих взглядов и политической травли противников. В свою очередь партийные работники КПК, ориентировавшиеся на научный коммунизм, пытались использовать их в целях распространения марксизмаленинизма и борьбы с буржуазной и мелкобуржуазной идеологией. Идеологические кампании стали одной из форм острой борьбы между пролетарской и мелкобуржуазной тенденциями в КПК. Но превосходство чаще всего было на стороне маоистов, инициатором всех крупных идеологических кампаний был Мао Цзэ-дун.
В ходе этих кампаний ярко проявились свойственные маоистам приверженность к административно-волевым методам руководства, стремление к насаждению своих взглядов не столько убеждением, сколько принуждением, резкость и жесткость тона официальной пропаганды. Хотя часто эти кампании именовались дискуссиями, особенно в среде творческой интеллигенции, однако полемика обычно подменялась заушательской критикой с навешиванием ярлыков и грубых эпитетов, без права обвиняемых на защиту, позиции идейных и политических противников грубо извращались, подавляющее большинство критикуемых, независимо от их заслуг перед революцией, в дальнейшем отстранялось от участия в творческой общественно-политической жизни. Маоистский стиль идеологической работы, когда противникам Мао Цзэ-дуна приписывались любые преступления и грехи без какой-либо серьезной попытки их доказательства, заметно приглушенный в первые годы существоваготя КНР, со времени кампаний 1954—1955 гг. монопольно утвердился в Китае. Две первые кампании (критика кинофильма «Жизнь У Сюня» в 1951 г. и «исправление стиля в учебе» в 1952 г.), как и некоторые другие идеологические мероприятия КПК начала 50-х годов, хотя и проводились под диктовку маоистов, но все же имели известное положительное значение, содействуя распространению марксизма-ленинизма, более активному включению в строительство социализма тех слоев интеллигенции, которые продолжали испытывать влияние буржуазной идеологии. С 1955 г. разрыв маоистов с принципами марксизма-ленинизма становится все более явным.
В конце 1954 г. по указанию Мао Цзэ-дуна была начата новая идеологическая кампания. Основной огонь критики вначале был направлен против Ху Ши — крупного буржуазного ученого, проповедника идеалистического учения прагматизма, политически и идеологически тесно связанного с США и оказывавшего большое влияние на умы старой китайской интеллигенции. Ху Ши был вполне подходящей мишенью для развертывания критики буржуазной идеологии, а также искоренения проамериканских настроений среди части интеллигенции. Критика буржуазной идеологии была совершенно необходимой, тем более что развертывание социалистической индустриализации и наступления на капиталистические элементы вызывало обострение борьбы с буржуазией, в том числе и на идеологическом фронте.
Однако под флагом критики буржуазной идеологии маоисты наносили удар и по многим коммунистам, причисленным к «последователям Ху Ши». Одновременно с критикой буржуазной идеологии Ху Ши по инициативе Мао Цзэ-дуна в стране развернулась еще более ожесточенная борьба против Ху Фэна и его группы, которая сначала была названа «антипартийной», а потом «контрреволюционной» и «ревизионистской». Ху Фэн — поэт, публицист и литературный критик — многие годы участвовал в движении китайских революционных писателей, был близок к Лу Синю; накануне и после образования КНР избирался в состав руководящих органов Союза писателей. Ху Фэн не был зрелым марксистом, его высказывания содержали немало спорного и ошибочного. Вместе с тем Ху Фэн выступал против некоторых аспектов теории и практики культурного строительства в КНР, связанных с «идеями Мао Цзэ-дуна», против националистических тенденций и порочных административных методов руководства культурой, в защиту принципов социалистического реализма.
Кампания, развернутая маоистами против Ху Фэна, фактически была открытым проявлением борьбы двух линий в развитии китайской культуры — линии опоры на опыт Советского Союза, на реалистические традиции мирового искусства, с одной стороны, и «особой» националистической линии — с другой. Поэтому литературная полемика с Ху Фэном быстро переросла в чисто политическую кампанию. Ху Фэн и его ближайшие друзья были обвинены в «контрреволюционной деятельности» и в июле 1955 г. арестованы; об их дальнейшей судьбе ничего не сообщалось.
Критика Ху Ши и «разоблачение» Ху Фэна явились прологом к начавшейся во второй половине 1955 г. новой полосе массовых политических репрессий, получивших наименование «движения за искоренение контрреволюции». В ходе этого движения репрессиям подверглись не столько настоящие контрреволюционеры, сколько противники нового курса Мао Цзэ-дуна в партии и государственном аппарате. Главным объектом чистки стали партийные и общественные организации, государственные учреждения, предприятия и учебные заведения, в которых было «разоблачено» более 80 тыс. «контрреволюционеров». Среди них, как признал впоследствии министр общественной безопасности КНР Ло Жуй-цин, было немало честных людей. Одновременно, чтобы подхлестнуть ускорение темпов кооперирования деревни, была репрессирована часть кулаков и бывших помещиков. В этой обстановке политических репрессий, сопровождавшихся широкой кампанией против «правого оппортунизма» и усилением системы взаимной слежки в партии, началось проведение «особого» курса Мао Цзэ-дуна.
Установки Мао Цзэ-дуна на форсирование социалистических преобразований осуществлялись на базе экономических успехов, достигнутых еще в первые годы пятилетки. В 1955 г. был получен богатый урожай; в 1956 г. сбор основных продовольственных культур и поголовье скота также несколько увеличились. Успешно развивалась промышленность. Сопротивление классового врага — буржуазии и кулачества — в решающий, переломный момент было фактически парализовано и не оказало сколько-нибудь заметного влияния на ход событий. В этих условиях маоистскому руководству КПК удалось увлечь за собой партию и широкие слои трудящихся.
Основные массы трудящихся — крестьянство, особенно беднота, не говоря уже о рабочем классе, — стояли за социализм, оказывали поддержку Коммунистической партии и народному правительству. Но уровень классового самосознания крестьянских масс Китая, их образовательная, культурная и профессиональная подготовка были еще недостаточны для немедленного перехода к развитым формам крупного социалистического коллективного хозяйства. Около трети крестьянства (так называемые зажиточные середняки) было, по признанию самих китайских руководителей, настроено пассивно в отношении кооперирования, выжидало либо оказывало прямое сопротивление кооперированию. Поэтому то, что руководство КПК принимало или выдавало за высокую социалистическую сознательность китайского крестьянства, на самом деле было в значительной мере свойственными мелкобуржуазной массе благими пожеланиями и требованиями быстрейшего улучшения жизни, наивной верой в возможность «ввести» социализм по декрету сверху, не считаясь с реальными условиями бедной, отсталой страны. Эти массы можно было на короткое время увлечь радикальными революционными лозунгами и обещаниями быстро поднять их жизненный уровень (а именно такие обещания давались китайским крестьянам, когда их заставляли вступать в кооперативы), но этот порыв должен был иссякнуть при столкновении с длительными трудностями; энтузиазм сменялся разочарованием и глубоким недовольством. Вот почему призыв китайских руководителей к крестьянам одним махом порвать с вековым жизненным укладом и сразу перейти к новым формам хозяйствования, разукрашенный заманчивыми перспективами немедленного улучшения их жизни, таил в себе серьезную опасность для дела революции.
Темпы кооперирования деревни со второй половины 1955 г. нарастали из месяца в месяц. Если в июне 1955 г. в стране было 650 тыс. кооперативов, то в октябре их число выросло до 1280 тыс., в ноябре — до 1580 тыс., в декабре — до 1900 тыс.; к концу 1955 г. в кооперативы было вовлечено 63,3% всех крестьянских хозяйств, в основном бедняков и маломощных середняков. Конец 1955 г. ознаменовался также новыми качественными изменениями в кооперировании деревни: массовым переходом к кооперативам высшего типа и вовлечением в кооперативы крепких середняков; в начале 1956 г. было принято решение о приеме в кооперативы кулаков и бывших помещиков по принципу их политической лояльности. К середине 1956 г. кооперирование деревни было в основном завершено. Увеличились и размеры кооперативов — в среднем с 40 хозяйств в конце 1955 г. до 160 хозяйств в конце 1956 г. За короткий период, примерно в течение восьми-девяти месяцев, в Китае было проведено сплошное кооперирование сельского хозяйства без каких-либо серьезных изменений в характере производительных сил. В конце 1956 г. в китайской деревне имелось около миллиона производственных кооперативов, объединявших 96,3% всех крестьянских дворов, в том числе в кооперативах высшего типа — 87,8% дворов.
Вслед за форсированием темпов кооперирования деревни был взят курс на ускоренное преобразование капиталистической промышленности и кооперирование кустарей. В ноябре 1955 г. Политбюро ЦК КПК приняло решение (официально утвержденное ЦК КПК 24 февраля 1956 г.) о сплошном поотраслевом преобразовании частной промышленности и торговли. Оно предусматривало переход всех частных предприятий под непосредственное управление государственных отраслевых кампаний, выплату капиталистам за принадлежавшие им средства производства 5% в год от их капитала в течение семи лет (в дальнейшем этот срок был продлен и выплата продолжается до сих пор), предоставление им высокооплачиваемой работы. В крупнейших городах (Пекин, Тяньцзинь, Шанхай, Нанкин, Ухань, Чунцин, Сиань, Шэньян, Гуанчжоу) преобразования частной промышленности были осуществлены в январе 1956 г. К июню они были закончены по всему Китаю. В промышленности доля частного капитала сократилась до 0,1% в розничной торговле — до 3%.
Преобразование частнокапиталистической промышленности и торговли было осуществлено на основе соглашения с буржуазией, предусматривавшего щедрый выкуп принадлежавших ей средств производства (предполагалось выплатить капиталистам в общей сложности 1 700 млн. юаней). Мао Цзэ-дун дал следующее разъяснение этой политики: «За эти небольшие деньги мы покупаем целый класс (насчитывавший 8 миллионов человек, включая его интеллигенцию, демократические партии и группировки) ; это класс, который обладает довольно высокими знаниями. Чтобы совсем отобрать у него политический капитал, нужно купить его за деньги и предоставить ему посты». Подавляющее большинство китайской буржуазии, по крайней мере внешне, с ликованием встретило это соглашение. В Пекине, Шанхае, Гуанчжоу и других крупнейших городах Китая происходили шумные манифестации буржуазии, которая под гром гонгов и барабанов демонстрировала свое удовлетворение решением о выкупе и лояльность по отношению к народной власти. Ведь соглашение маоистского руководства с буржуазией было достигнуто как раз в момент его поворота на «особый» националистический путь развития.
Кооперирование деревни и ликвидация частного капитала предопределили и судьбу кустарей, давших в 1955 г. более 16% валовой промышленной продукции. К июлю 1956 г. в кооперативы было объединено около 90% всех кустарей, а к концу года на долю кустарей-единоличников приходилось всего 1,2% промышленной продукции.
Таким образом, первоначальный план социалистических преобразований, рассчитанный на три пятилетки и учитывавший реальные возможности страны, был грубо отброшен маоистами. Используя авторитет партии и народного государства, методы административного давления, психологического нажима, идеологических и политических репрессий, Мао Цзэ-дун и его группа сумели организовать «скачок» в области производственных отношений, не подкрепленный соответствующей материальной базой. Тем самым была в корне подорвана научная основа генеральной линии КПК в переходный период. Поспешное, неподготовленное, хотя внешне и вполне «успешное», проведение таких глубоко прогрессивных преобразований, как обобществление средств производства города и деревни, дало результаты, далеко не благоприятные для дальнейшего успешного продвижения Китая по пути социализма.
Форсирование процесса кооперирования крестьянства привело к грубому нарушению основных принципов ленинского кооперативного плана. Был нарушен зафиксированный в генеральной линии партии принцип постепенности и последовательности внедрения кооперации, начиная с простейших ее форм. Переход к высшей форме сельскохозяйственной производственной кооперации происходил, как правило, минуя среднюю ступень (полусоциалистические кооперативы низшего типа), т. е. непосредственно от групп взаимопомощи или даже от единоличных хозяйств. Систематически нарушался и принцип полной добровольности кооперирования. Хотя в партийных решениях и в печати не было недостатка в призывах к строгому соблюдению добровольности, при таких поспешных темпах кооперирования на практике в массовом масштабе применялся метод административного, политического и морального давления на крестьянство, особенно на середняка. Наконец, в ходе поспешного внедрения высших форм кооперативов были ущемлены материальные интересы трудового крестьянства. Значительные слои крестьянства, прежде всего середняки и часть бедноты, были недовольны отменой выплаты вознаграждения за землю и другие средства производства, передаваемые в коллективную собственность. Большинство крестьян после вступления в кооперативы высшего типа не получило обещанного увеличения доходов, а у части крестьян материальное положение даже ухудшилось. Все это отрицательно сказалось на настроениях деревни.
Отказ от принципов постепенности, применения промежуточных переходных форм наблюдался также в проведении преобразований в кустарной и частнокапиталистической промышленности и особенно в торговле. Сплошное поотраслевое преобразование частнокапиталистической промышленности и торговли, проведенное в 1956 г. в течение нескольких месяцев, означало фактическую национализацию частных предприятий за выкуп. Ничем не оправданная поспешность в преобразовании частнокапиталистической и кустарной промышленности сразу же привела к спаду производства в этих секторах народного хозяйства, к значительному сокращению выпуска товаров народного потребления и сужению сферы услуг. Это также вызывало недовольство населения и отразилось на всей экономике.
Одновременно с осуществлением «скачка» в области производственных отношений маоисты попытались организовать «скачок» и в развитии производительных сил. Уже в начале 1956 г. стал широко пропагандироваться выдвинутый Мао Цзэ-дуном лозунг «Строить социализм по принципу больше, быстрее, лучше, экономнее», которому было суждено заменить в 1958 г. генеральную линию партии. Но провести его в жизнь оказалось гораздо труднее. В сельском хозяйстве «скачок» не получился. Ценой гигантских усилий сотен миллионов крестьян, построивших, в частности, за полгода больше ирригационных сооружений, чем их предки создали за два тысячелетия, удалось лишь не допустить снижения уровня сельскохозяйственного производства (кроме хлопка и других технических культур) в момент коренной ломки всего жизненного уклада деревни. Тем самым усилиями партии и трудового крестьянства были несколько ослаблены отрицательные последствия нового курса Мао Цзэ-дуна в сельском хозяйстве.
По-иному сложилось положение в промышленности. Путем мобилизации и предельного напряжения всех ресурсов страны маоисты сумели добиться кратковременного «скачка» в отдельных отраслях промышленного производства. Масштабы и темпы развития промышленности в 1956 г. значительно превысили показатели первых трех лет пятилетки, а по некоторым отраслям превзошли даже общий прирост за первые три года пятилетки, вместе взятые. Валовая продукция промышленности выросла в 1956 г. на 31,1%, в том числе производство средств производства—на 41,7, а машиностроение — даже на 90,2%. По 27 видам продукции из 46, показатели которых были включены в первый пятилетний план, в 1956 г. был достигнут и превзойден уровень, запланированный на 1957 г. Но закрепить и развить этот первоначальный успех не удалось: к осени 1956 г. материальные ресурсы оказались израсходованными; обострились выявившиеся еще ранее диспропорции в народном хозяйстве; возникли трудности в снабжении строительства и промышленности прокатом, материалами и многими видами оборудования, топливом и электроэнергией, а населения продовольствием и промышленными товарами; возникла угроза инфляции. Это заставило правительство КНР принять экстренные меры для исправления положения: значительно замедлить темпы промышленного развития и сократить ассигнования на капитальное строительство, разбухшие штаты; свернуть строительство жилищ, здравниц, административных и других общественных зданий; ограничить потребление продовольствия и других товаров; повысить цены. План на 1957 г. предусматривал увеличение продукции промышленности всего на 4,5% против 31,1% в 1956 г. Все эти меры тяжело отразились на жизненном уровне рабочего класса и крестьянства.
За ошибки и авантюризм маоистского руководства пришлось расплачиваться трудящимся. Недовольство масс усиливали также администрирование, бюрократические методы руководства, приводившие к забвению материальных и бытовых нужд трудящихся, к ослаблению политико-воспитательной работы. В конце 1956 г. в учебных заведениях, на многих предприятиях произошли забастовки и волнения; волнения имели место и среди членов производственных кооперативов. Оживились капиталистические элементы в городе и деревне, усилились колебания мелкобуржуазных масс между социализмом и капитализмом.
Отрицательные последствия «скачка» ослабляли позиции группы Мао Цзэ-дуна накануне VIII съезда КПК, подготовка к которому проходила в обстановке воздействия решений XX съезда КПСС на международное коммунистическое движение. Вопреки первоначальному намерению маоистов провести VIII съезд под знаком борьбы против «правого уклона», т. е. против здоровых сил партии, выступавших против «особого» курса Мао Цзэ-дуна, работа съезда пошла по иному руслу.
Первая попытка маоистов повернуть Китай на «особый» путь развития (июль 1955—1957 г.). Переход Китая на путь социалистического развития (1949—1957 гг.). История Китая
Читать дальше История Китая
Вернуться к содержанию История Китая