Земная жизнь. Магия и врачевание. Египетская мифология
Когда малыш подрастёт и станет, благодаря заботам Хатхор, Шаи, Месхент, Таурт, Бесов и покровительницы материнства Исиды, крепким румяным мальчуганом, для него наступит самая беззаботная и счастливая пора. Хоть он уже и достаточно смышлён для того, чтобы помогать родителям в домашней работе, но ему ещё рано идти учиться в храмовую школу. Чаще всего ребёнок предоставлен сам себе и с утра до вечера носится сломя голову вместе с ватагой таких же, как и он, озорных мальчишек.
Им весело, они играют, — а взрослые, едва раздадутся поблизости крики детей, прерывают каждый своё дело и внимательно прислушиваются к ребячьим голосам. Ведь по крикам детей, играющих возле храмов, можно узнать будущее: дети обладают вещим даром, которым их наделили боги с тех пор, как дети указали Исиде, где искать саркофаг с телом Осириса.
Но ребятишкам, играя, нельзя быть слишком беспечными! В густой траве, по которой они бегают босиком, водятся ядовитые змеи и скорпионы. Ядовитые твари только и ждут момента, чтобы вонзить смертоносное жало в тело ребёнка. Или взрослого, если тот зазевается.
Чтобы предотвратить несчастье, надо прежде всего запастись чудодейственными амулетами. Самый лучший защитник — амулет с изображением Ока Уджат — Ока Хора или Ока Ра: ведь солнечный бог в своё время пострадал от укуса ядовитой змеи, а Харпократа ужалил скорпион, когда бог-малыш спал в папирусном шалаше в болотах Дельты, — и оба они благополучно исцелились от яда. Так же исцелится и человек, имеющий амулет с изображением Ока. Но перед тем, как надеть его на себя — украсить им ожерелье, браслет, либо просто поставить у себя в доме, — надо отдать этот амулет лекарю или жрецу, чтобы тот прочёл над ним волшебное заклинание, — и тогда талисман вовеки не потеряет силы.
Представление, что сказанные вслух слова могут обладать сакральной силой и оказывать воздействие на окружающий мир, возникло в глубокой древности и существовало в том или ином виде (заговоры, заклинания, проклятия, благопожелания и т д.) у всех народов на протяжении всей истории — вплоть до наших дней. Легко видеть, что на сознательной или бессознательной вере в воздействующую силу слова основаны и некоторые традиции (произнесение тостов, торжественные напутствия выпускникам школ, молодожёнам в ЗАГСе, стандартные «формулы вежливости» при общении и т. п.); и моральные табу говорить на некоторые темы (например, о сексе), «называя вещи своими именами»; и все случаи употребления эвфемизмов («приговор приведён в исполнение» вместо откровенного «расстрелян»); и идеологические манипуляции терминами (в СССР — «разведчики» и «военно-патриотическая работа», в США — «шпионы» и «военная истерия»); и психологические ситуации, когда совершить определённое действие можно лишь произнеся предварительно определённые слова (эпизод с Кознышевым и Варенькой в «Анне Карениной»)… Однако всё это — во-вторых и в-третьих, а во-первых: способность слова воздействовать на мир — реальность настолько самоочевидная, что остаётся только удивляться, почему применительно к древним народам понятие «воздействующее слово» рассматривают обычно лишь с религиозной точки зрения, как предмет веры или суеверия.
Простейшие примеры: если исход сражения во многом зависит от боевого духа солдат, то речь командира перед боем, поднявшая этот дух, — разве не «воздействующее слово»? Или речи талантливых ораторов, хрестоматийная речь Цицерона против Каталины? Предвыборная агитация? Призывы на митингах?.. Словом совершались революции, слово меняло судьбу человека (множество тому примеров в книге Карнеги «Как завоёвывать друзей и оказывать влияние на людей»).
Нет никаких сомнений, что древние это прекрасно осознавали, и именно здесь следует искать истоки всех магических и религиозных ритуалов, связанных с произнесением слов.
Хорошо защитят от ядовитых укусов и перстень с изображением скарабея, и фигурки Бэсов, и изваяние бога Шэду — мальчика с «локоном юности». Шэду — «Спаситель»; в одной руке он держит изогнутый дугой лук, а у ног его валяется поверженный, бездыханный, пронзённый стрелами скорпион.
Защищают от змей и статуэтки священных зверьков — ежа и ихневмона (мангусты).
Охранят от бед — и не только от укусов скорпионов и змей, но и от всех прочих несчастий — духи Хемсут и Ка, мемфисские воплощения покровительства. Ка — мужские божества, Хемсут — их женские пары. Этих благих духов, которые творят всю пищу и всю еду, создал в начале творения своим Словом великий Птах.
Необходимо также, чтобы в доме была установлена охранная стела (рис. 143).
Рис. 143. Охранная стела (так наз. «Стела Меттерниха»). Харпократ, стоящий на крокодиле,
держит в руках змей, скорпионов, газель и львицу.
Над Харпократом — маска Бэса,
слева от Харпократа — Ра и Исида, справа — Тот.
В вертикальных столбцах — изречения «Исиды,
великой матери богов» и «Тота,
владыки Гермополя» с благопожеланиями Хору.
На стеле высечены мифы-заговоры
«Исида и Хор в болотах Дельты»
и «Исида и семь скорпионов».
Ок. 250 г. до н. э.; Музей Метрополитен,
Нью-Йорк.
Обычай помещать в домах охранные стелы распространился в XXVI династию.
На плите должен быть высечен рассказ о каком-нибудь случае, как силой магии были разрушены чары злых сил: об исцелении Харпократа в болотах Дельты или об исцелении Ра, ужаленного коброй. Пробравшись в дом и прочитав текст, повелитель змей и скорпионов вспомнит своё былое поражение и придёт в ужас. Ему ничего не останется делать, как покинуть эти места подобру-поздорову, и чем скорей, тем лучше.
А чтоб ещё больше напугать злодея, надо убедить его, что, если он всё-таки решит остаться в доме, ему предстоит иметь дело не с людьми, а с богами. Поэтому текст охранной стелы лучше написать от имени кого-нибудь из богов:
«Я — Исида, вышла из дома рабынь, куда меня поместил брат мой Сет. И сказал мне Тот, великий бог, владыка Истины на небе и на земле:
— Приди, о божественная Исида <…>. Укройся с юным сыном, пришедшим к нам. Когда же окрепнет тело его и достигнет он полной силы, да поможешь [ты] возвести его на престол отца и завладеть саном владыки Обеих Земель.
И вот вышла я в вечернюю пору. И вышли вслед за мною семь скорпионов, дабы защищать меня своими жалами. Тефен и Бефен были позади меня. Местет и Местетеф — под моими носилками, Петет, Четет и Матет освобождали мне путь. Я повелела им строго-настрого, и речь моя достигла их слуха:
— Не знайте Чёрного, не говорите с Красным (Чёрный — Осирис (цвет плодородной земли); Красный — Сет (цвет мёртвых песков пустыни, с которой ассоциировался Сет)), не делайте различий между сыном знатного и бедняком. Да обратятся ваши лица [только] на дорогу. Остерегайтесь указать путь тому, кто ищет меня (Сету), прежде чем мы дойдём до <…> болот Дельты.
Потом подошла я к домам замужних женщин. Увидела меня издали одна из знатных женщин и захлопнула передо мною дверь. Она показалась злой моим спутникам. Тогда они посовещались и собрали свой яд в жале Тефена. [Зато бедная] девушка из Дельты открыла мне дверь своего убогого дома. Тефен [тем временем] прополз под створками двери и ужалил сына богатой женщины. И [словно] вспыхнул пожар в её доме, и не было воды, чтобы его погасить: не пришло ещё время небу пролить дождь в дом её. Опечалилось сердце той, что не открыла мне дверь, ибо не знала она, будет ли жив её сын. С плачем бежала она по городу своему, но никто не вышел на её рыдания.
И тогда сердце моё опечалилось из-за [судьбы её] маленького [сына], и захотелось мне сохранить жизнь невинному. Я крикнула ей:
— Приди ко мне, приблизься ко мне, ибо мои уста владеют [тайной возвращения] к жизни. Я — дочь [бога], известная в своём городе тем, что могу заставить отступить ядовитую змею. Меня научил этому заклинанию мой отец, ибо я его родная, любимая дочь.
[Я возложила руки на умирающего ребёнка и сказала:]
— Уйди, яд Тефена, сойди на землю, не продвигайся далее. <…> Я Исида божественная. Владычица Чар, творящая чары, превосходная речами. Послушна мне всякая ядовитая тварь. <…> Отступи, уйди, поверни вспять, яд! <…>
О, живо дитя! И мёртв яд! Жив Ра! И мёртв яд! Как был исцелён Хор для матери своей Исиды, так исцелится и тот, кто страдает! <…> Ячменный хлеб уничтожил яд, и он ушёл. Соль же, [смешанная] с чесноком, отвратила жар и изгнала его из тела».
Но если, несмотря даже на все эти предосторожности, несчастье всё-таки произойдёт, надо посылать за лекарем. На помощь магу-врачевателю и больному придут Тот, Хор, покровительница магии — «великая чарами» Исида, Анубис — знаток лекарственных трав, Хонсу и Неферхотеп. В том случае, если беда случилась в области Ашеру, священном округе Карнакского храма, к ним присоединится богиня Мут, жена Амона(-Ра) и мать Хонсу, покровительница Ашеру и воплощение Ока Ра (см. рис. 19).
Хонсу (рис. 144) и его ипостась Неферхотеп (рис. 145), — лунные боги. Неферхотеп носит Объединённую корону, а Хонсу увенчан серебряным месяцем или лунным диском. Бог луны, Хонсу ассоциируется с Тотом и поэтому тоже считается богом мудрости и владыкой времени. Он также бог-лекарь, помощник в приготовлении целебных зелий, и бог правды. В Карнакском святилище Хонсу находится его оракул.
Рис. 144. Хонсу. Гранитная статуя из храма Хонсу
в Карнакском храмовом комплексе;
XVIII династия; Египетский музей, Каир.
Рис. 145. Неферхотеп.
Бронзовая статуэтка; VII в. до н. э.; Эрмитаж.
Столь прославлен бог Хонсу своим искусством целителя, что однажды (текст легенды высечен на стеле храма Хонсу в Карнаке, ныне хранящейся в Национальной библиотеке Парижа; датируется греко-римским временем), во времена фараона Рамсеса II, царь чужеземной страны Бехтен (Бехтен — Хеттское царство), дочь которого была «великой женой» Рамсеса, прислал к владыке Обеих Земель гонца с просьбой доставить в Бехтен статую бога-целителя, ибо никакой лекарь не может исцелить от недуга его дочь Бентреш, родную сестру великой фараоновой жены.
Рамсес созвал мудрецов на совет. Не в первый раз обращался царь Бехтена с просьбой о помощи, и в Бехтен уже посылали искуснейшего врачевателя, но и он не смог своими заклинаниями разрушить чары злых сил и вылечить Бентреш. И было решено обратиться к Хонсу-Неферхотепу.
— О великий бог! Изъявишь ли ты согласие отправиться в Бехтен, дабы исцелить Бентреш, поражённую неведомым недугом? — спросили мудрецы статую бога в храме, и бог в ответ дважды кивнул.
Процессия, сопровождающая статую Хонсу, торжественно прибыла в Бехтен. Бог сотворил над Бентреш заклинание, и царевна сразу исцелилась.
Столь поражён был царь Бехтена могуществом Хонсу, что решил не возвращать его статую владыке Египта. «Да пребудешь ты в Бехтене, о могучий Хонсу-Неферхотеп! — воскликнул он. — Здесь будут тебя чтить, как подобает чтить величайшего бога».
Минули три года и девять месяцев, а статуя Хонсу всё ещё стояла в храме Бехтена. И вот увидел царь Бехтена во сне, как обернулся Хонсу-Неферхотеп золотым соколом, взмыл в небеса и полетел в Египет.
В ужасе вскочил вероломный царь со своего ложа посреди ночи. Понял он, что сильно гневается бог на него. Едва забрезжил рассвет, статую Хонсу водрузили на носилки, и процессия направилась в Египет, дабы как можно скорее вернуть могущественное изображение бога в его храм в Фивах.
…При покровительстве Исиды и других богов, лекарь-чародей прочитает над больным магический текст — об Исиде и Ра, если больной пострадал от укуса змеи, или о Харпократе в болотах Дельты, если его ужалил скорпион. Чтобы повелитель жалящих тварей испугался и удалился прочь, надо убедить его, что перед ним не простой смертный, а бог. Для этого чтение магического текста нужно закончить так:
«Уходи, яд, выйди из Ра. Пусть Око Хора, выходящее из бога, засияет золотом на его устах. Я делаю так, чтобы яд упал на землю, ибо он побеждён. <…> Да будет жить Ра, и да погибнет яд. Пусть погибнет яд и будет жить Ра».
Можно применить и другое средство: написать заклинание на куске полотна и повесить, как амулет, на шею. Или растворить сделанную краской надпись в ячменном пиве и дать выпить пострадавшему.
Земная жизнь
Магия и врачевание
Учёба. Работа. Женитьба
Охота и война
Путешествия на чужбину
Земная жизнь. Магия и врачевание. Египетская мифология
Читать дальше «Египетская мифология»
Вернуться к содержанию «Египетская мифология»